Пол Миклашевич
Директор по инвестициям BluOr Bank

«Инвестиции в знания всегда дают наибольшую прибыль», – Бенджамин Франклин

В 1636 году Верховный Суд колонии Массачусетского залива (Great and General Court of the Massachusetts Bay Colony) выделил 400 фунтов стерлингов на создание учебного заведения, желая «продвинуть образование и увековечить его для потомков: опасаясь оставить безграмотное служение церквям, когда наши нынешние служители будут лежать во прахе».

Спустя пару лет один из таких служителей – пастор-пуританин Джон Гарвард пожертвовал школе половину своего состояния – 779 фунтов стерлингов (эквивалент сегодняшних 150 000 долларов США) и научную библиотеку из 400 книг. В честь этих щедрых пожертвований в 1639 году школа была переименована в Гарвардский колледж.

Пуритане были убежденными сторонниками образования. Для них было важно, чтобы их дети могли читать и толковать Библию, полагаясь на свой собственный интеллект, а не только на слова духовенства или элиты.

Сегодня Гарвард является синонимом престижа и образования высокого качества. Его можно считать или не считать лучшим учебным заведением в мире, но то, что это богатейший университет, – это факт.

Согласно последнему годовому отчету, Гарвардский фонд дотаций составил 53,2 миллиарда долларов США (по данным на 30 июня 2021 года). Такие фонды имеют важнейшее значение для некоммерческих организаций. Традиционно они формируются за счет пожертвований благотворителей с целью получения источников дохода для поддержки деятельности организации или учреждения, при этом, как правило, стараясь сохранить вложенную основную сумму нетронутой.

В прошлом году Гарвардский фонд выделил университету 2 миллиарда долларов – более трети его текущего бюджета. Для сравнения представим эти суммы в контексте Латвии: ВВП страны в 2021 году составил 32,9 млрд евро (34 млрд долларов США), на образование за прошлый год правительством было потрачено 823 млн евро (855 млн долларов США). Разумеется, у латвийского правительства есть и другие приоритеты финансирования помимо образования, например, здравоохранение, оборона, система социального обеспечения, однако невозможно оставить без внимания вышеуказанное соотношение. И именно поэтому в этой статье хотелось бы особо подчеркнуть главную цель, поставленную Гарвардом: способствовать обучению.

Хотя отчет Гарвардского фонда довольно непрозрачен и краток, в нем можно найти следующую информацию о группах активов за рассматриваемый период (с 30 июня 2020 года по 30 июня 2021 года):

Что касается заявок на публичные акции (13F по данным на 31 декабря 2021 года), то в число их крупнейших владений акционерным капиталом входят акции класса А таких публичных компаний, как Alphabet (биржевой код: GOOGL US), Royalty Pharma (RPRX US) и Meta Platforms (FB US).

Информация об участии Гарварда в фондах частного капитала и рискового инвестирования недоступна широкому кругу пользователей.

Однако управлением их активами в группе «Природные ресурсы», скорее всего, по-прежнему занимается независимая фирма по управлению инвестициями Solum Partners, созданная на базе управляющей Гарвардским фондом компании Harvard Management Company (HMC).

Solum Partners отделилась от HMC в 2020 году после серии плохих результатов и пересмотра инвестиционной стратегии HMC.

Как сообщается, инвестиции включают активы по производству авокадо, оливкового масла, яблок, черники и сои, а также доли в компании по дистрибуции авокадо Westfalia и в американской компании по производству нерафинированного оливкового масла высшего качества – California Olive Ranch.

Ранее HMC также инвестировала более миллиарда долларов США в сельскохозяйственные земли, половина из которых находилась в Бразилии.

На протяжении последних тридцати лет многие институциональные инвесторы стремились перейти от публично торгуемых ценных бумаг к некоррелированным инвестиционным активам, что, по всей видимости, и сделал Гарвард.

Однако, учитывая высокий статус Гарвардской школы по части подготовки будущих лидеров, непонятно, какой смысл вкладывать деньги в авокадо, вместо того, чтобы позволить большему числу студентов получить образование? (По факту, число учащихся в Гарварде за прошлый год снизилось).

Университетский фонд Гарварда является крупнейшим в мире, однако, по данным Национальной ассоциации должностных лиц колледжей и университетов (NACUBO), общий объем университетских фондов Северной Америки на конец 2021 года составил около 840 миллиардов долларов США. Это огромные деньги в руках университетов. Да, эти средства обеспечивают источники дохода для финансирования операций, но в действительности подавляющее большинство из них не инвестируется в образование.

С другой стороны, долги по студенческим кредитам сегодня выше, чем когда-либо. По данным, предоставленным ФРС США, в настоящее время студенческие кредиты составляют около 1,7 трлн долларов США, что чуть более чем в два раза превышает объем средств, находящихся в фондах. Получая диплом о высшем образовании в 1970-х годах, среднестатистический американский студент имел долг в 1 000 долларов, сегодня же средний показатель задолженности составляет более 31 000 долларов. Это большая сумма денег, особенно для молодых людей, имеющих несколько важных финансовых соображений на будущее. Из-за огромных долгов по студенческим кредитам молодые люди вынуждены отсрочить покупку жилья, открытие бизнеса или начало собственной инвестиционной деятельности. Институциональные деньги в руках хедж-фондов и частных инвесторов оказывают гораздо меньшее социальное и экономическое воздействие, чем если бы те же самые деньги были вручены молодому поколению, вооруженному образованием и энергией, и способному инвестировать в себя, а, следовательно, и в общество.

Как профессиональный управляющий капиталом я должен быть последним в очереди из тех, кто критикует фонды, инвестирующие средства для получения прибыли в интересах достижения позитивной цели. Однако мое уважение к общественным целям, которым и служит образование, перевешивает любую преданность к тем возможностям, которые предлагают рынки капитала. Образование является фундаментальной основой любого процветающего, прогрессивного и справедливого общества, и рынки капитала не могут работать эффективно в отсутствие образованного общества, поддерживающего торговлю и верховенство закона.

Так почему же университеты не инвестируют больше средств из выделяемых им фондов в обучение большего числа студентов? Несомненно, определенную роль здесь играет сильная динамика элитарности и конкуренции. Разумеется, Гарварду нравится иметь самый большой фонд дотаций. Это огромный фактор престижа и гордости. И, как известно, все ведущие университеты сравнивают свои годовые доходы. Но если вы, по собственному же мнению, и правда столь хороши в своем главном деле – образовании, тогда зачем вкладывать выделенные на это деньги во что-то другое?

Зачем инвестировать в венчурный фонд, когда можно вложить средства в обучение большего числа будущих предпринимателей? Особенно с учетом того, что успешные в финансовом плане люди, как правило, делают пожертвования тем учреждениям, которые дали им возможность проявить себя и добиться успеха.

Поскольку элитные университеты продолжают стараться угодить небольшой группе избранных, стоит прислушаться к мудрости легендарного инвестиционного банкира Алана ‘Эйса’ Гринберга.

Гринберг руководил инвестиционным банком Bear Stearns в дни его славы до величайшего финансового кризиса. Как-то раз он сказал: «Если к нам на работу устраивается претендент со степенью магистра (MBA), мы не будем возражать, но вот кто нам действительно требуется, так это люди со степенью PSD (бедные, умные и со жгучим желанием разбогатеть)».

Возможно, у нас в Латвии еще нет вуза, который имел бы фонд в миллиард долларов или встал бы в один ряд с Гарвардом или Стэнфордом в международных рейтингах в области образования, но мы должны продолжать давать возможности ярким, целеустремленным студентам и талантливым преподавателям. Прогрессивные, процветающие общества строятся на предоставлении возможностей, а не на их ограничении. Умные деньги это знают. Пусть Гарвард делает ставку на чернику и хедж-фонды. Мы же будем полагаться на самих себя.

Из материалов журнала Forbes ( номер 33, июнь 2022 г.)