Солнечная энергия и геополитический гром
28 апреля 2023 г.
Паулс Миклашевичс
Директор по инвестициям (CIO) в BluOr Bank
4 триллиона евро.
Именно такой объем капитала, по данным Goldman Sachs, потребуется для достижения европейских целей в области возобновляемых источников энергии в ближайшие 10 лет. В этот же период времени, согласно прогнозам, будут мобилизованы инвестиции в возобновляемые источники энергии, благодаря принятому в США Закону о сокращении инфляции (Inflation Reduction Act (IRA)), и составят 2 триллиона евро. В течение следующих 10 лет на производство солнечной энергии в США будет приходиться 55% новых мощностей по возобновляемым источникам энергии, или около 400 гигаватт нового оборудования.
Ожидается, что в Европе выработка солнечной энергии будет иметь ещё большее значение.
С 2019 по 2021 год в Европе устанавливалось в среднем 15 гигаватт новых солнечных установок в год. Впредь, чтоб достичь поставленных амбициозных целей в области возобновляемой электроэнергии, с 2028 по 2030 год необходимо увеличить мощность европейских солнечных установок до более чем 70 гигаватт новых установок в год – итого около 600 гигаватт с настоящего момента до 2030 года (это 2/3 новых возобновляемых источников энергии).
Звучит прекрасно. Чего же мы ждём? Давайте строить парки солнечной энергии! Я рад сообщить, что, похоже, Европейская комиссия наконец-то готова действовать.
После того, как в августе прошлого года американский «Закон о сокращении инфляции» значительно превзошёл европейские планы, 16 марта этого года Европейская комиссия представила подробные правовые акты в поддержку своей законодательной инициативы в области нулевых выбросов при производстве энергии (Net Zero Industry Act) в рамках «Зелёного курса».
Данный правовой акт направлен на ускорение развития возобновляемых источников энергии благодаря менее обременительным условиям выдачи разрешений, а также упору на «Произведено в Европе». Фактически, Европейская комиссия готова предложить, чтобы не менее 40% установок возобновляемой энергии производились в Европе.
Учитывая, что в контексте мировой солнечной энергетики Европа производит всего 2% компонентов, требование ЕС «Произведено в Европе» в отношении солнечных установок либо бесконечно нереалистичено, либо открывает впечатляющие возможности для воодушевлённых европейских производителей.
Однако ясно то, что в краткосрочной перспективе мы будем сильно зависеть от комплектующих из Китая.
В настоящее время доля Китая в цепочке поставок солнечной энергии составляет более 90% мирового рынка. Это касается материалов, необходимых для преобразования солнечной энергии в электроэнергию, таких как полисиликон, пластины, фотоэлектрические элементы, модули и солнечное стекло.
По данным Китайской ассоциации фотоэлектрической промышленности (China Photovoltaic Industry Association – CPIA), гигантские инвестиции Китая в цепочку поставок солнечной энергии помогут им уже в этом году увеличить мощность производства солнечной энергии на 95-120 гигаватт (Европа в этом году нацелена на 23 гигаватта мощности по производству солнечной энергии). Однако из-за геополитических разногласий не всё так гладко развивается для солнечной энергетики Китая. По заявлению почётного председателя CPIA Ван Бохуа [Wang Bohua], выступавшего на недавней отраслевой конференции, «торговые барьеры создают всё больше трудностей для китайских компаний, занимающихся производством солнечной энергии и стремящихся расширить свою деятельность на зарубежных рынках, и стремительное развитие отечественных производителей в этих странах ударит по солнечной энергетике Китая».
США и Европа отдают предпочтение увеличению мощности собственных будущих цепочек поставок солнечной энергии, а не более дешёвым китайским компонентам, которые сейчас извлекают выгоду из многолетних инвестиций и экономии за счёт масштаба. Большая часть этих производственных мощностей была построена с использованием дешёвого угля, и динамика мирового энергетического рынка значительно изменилась за последний год.
В нынешних условиях цен на энергоносители Европе будет сложно развивать энергоёмкие производственные мощности. С другой стороны, США обладают значительным преимуществом в плане доступа к богатым запасам природного газа.
Целесообразно ли сжижать добываемый в США природный газ, переправлять его через Атлантику, преобразовывать обратно в природный газ, использовать его в турбинах для выработки электроэнергии, а затем строить и эксплуатировать заводы в Европе по производству компонентов солнечной энергии? Поживём – увидим. Энергетическая экономика этого уравнения подразумевает значительные субсидии, что само по себе не является чем-то плохим. Как показала история, развивающиеся отрасли промышленности выигрывают от субсидий до достижения эффекта масштаба, но Европе необходимо сохранять бдительность, чтобы гарантировать, что субсидии не расходуются впустую и что альтернативные издержки этой политики полностью учитываются.
Европе не удалось создать энергоёмкую цепочку поставок солнечной энергии, пока был доступ к дешёвому российскому газу и свободным деньгам (Европейский центральный банк, проводя политику отрицательных процентных ставок, буквально платил людям за то, чтобы они занимали деньги). Теперь энергия дорогая, и капитал тоже дорогой. Если тогда не было экономических оснований для развития нашей солнечной энергетики, то такая же экономическая ситуация сейчас, конечно, ещё более сложная. Однако понятно, что не всё тут связано с деньгами.
В прошлом году на званом обеде Американской торговой палаты выступил Исполнительный директор “Sadales tīkls” Сандис Янсонс с очень интересной презентацией, из которой я с удивлением узнал, что суммарный объем планируемых в Латвии мощностей по производству солнечной энергии эквивалентен пятикратному размеру нашего среднего потребления электроэнергии. Разумеется, не все эти мощности будут построены, но важно помнить об экономике солнечной энергии: чем выше мощность, тем больше электроэнергии будет вырабатываться в солнечные дни, и тем дешевле она будет.
Это представляет собой серьёзную проблему для экономического прогнозирования проектов, ведь на определенном этапе, чем больше солнечных установок строится, тем меньше доход от производства солнечной энергии в расчёте на единицу. Электроэнергия похожа на другие товары в том смысле, что её цена зависит от разницы в ценах: стоит поставить на одну единицу меньше, чем того требует рынок, и цены растут экспоненциально, а поставив на одну единицу больше, чем требуется рынку, цена резко падает.
Да, теоретически мы, конечно, сможем экспортировать избыток электроэнергии в соседние страны, но у них самих, несомненно, аналогичные планы, что может привести к ещё большему избытку мощностей и фактически ухудшить тяжёлую ситуацию для инвесторов в солнечную энергетику. Низкие местные цены на энергоносители могли бы стать ещё ниже в солнечные дни, если бы наши соседи использовали излишки энергии. Теоретически мы можем оказаться в ситуации, когда мы будем переплачивать за большее количество солнечной энергии, чем нам нужно, будучи при этом не в состоянии смягчить огромные колебания цен, которые ставят под угрозу нашу энергетическую безопасность. Нельзя позволить, чтобы этот сценарий (снова) повторился.
Разумеется, лучший способ справиться с такими нестабильными возобновляемым энергоресурсом, как излишки солнечной энергии, – это иметь возможность хранения. Это кардинально меняет положение дел, потому что позволяет накапливать энергию, когда она дешёвая, и продавать, когда она дорогая. Это было бы выгодно и производителям, и потребителям, и регулирующим органам, поскольку уменьшило бы колебания цен. По этой же причине в Китае многие новые проекты в области солнечной энергетики должны включать компонент хранения энергии, чтобы получить разрешение от местных властей.
Конечно, многие проекты, связанные с солнечной энергетикой, могли бы быть крайне выгодны, учитывая сегодняшние повышенные тарифы на электроэнергию, но динамика рынка постоянно меняется. Неопределённость в отношении будущих денежных потоков производителей солнечной энергии усугубляется возможными трудностями с поставками комплектующих из Китая или, возможно, дороговизной тех, что производятся в Европе. С учётом вышесказанного, может быть, и китайские компоненты больше не стоят дёшево – их затраты на электроэнергию тоже выросли, и экономика Китая, наконец, возобновляет активность после 3 лет политики нулевой терпимости к Covid. Это означает, что спрос на все факторы производства возрастёт, особенно на медь, которая является основным материалом электропроводности. К сожалению, от Европейской комиссии пока не слышно о каких-либо планах по закупке поставок меди. Это вызывает беспокойство, поскольку нынешние темпы спроса могут поглотить видимые запасы меди уже к концу лета.
Сетевые аккумуляторы и зелёный водород, которые позволяют нам накапливать электроэнергию путём преобразования её в молекулы, в настоящее время стоят дорого.
Одно дело производить возобновляемую энергию, а другое – сохранять. Вот где сокрыты истинные возможности.